– Мне всё равно, – пожимаю я плечами.

– Тогда ты не против, если мы поедем домой. Я уже отдал приказ Майклу съездить и купить нам ужин, – заводя мотор, говорит он.

– Нет, – смеюсь я, качая головой. – Но когда ты успел?

– Пока ты искала место, где мои волосы будут гармонировать с природой.

– И ведь нашла, – гордо заявляю я.

– Нашла. Ты очень профессионально скакала вокруг меня. Да и фотографии даже мне понравились, хотя я ненавижу, как выхожу на них. Может, подарю одну маме. На день рождения. Не задумывалась сделать карьеру?

– Это хобби, и таких вот недопрофессионалов огромное количество.

– Но ты-то одна такая. Если передумаешь, то я мог бы помочь тебе…

– Вот не надо этого, – отрезаю я.

– Мишель.

– Нет, Ник. Мало того, что я живу у тебя, ты меня кормишь, одеваешь, так ещё и карьеру купишь. Нет, я не проститутка и сплю с тобой…

– Рот закрыла, – перебивает он меня, и я замираю, давно не слыша от него такой грубости, смотрю, как он сворачивает на обочину.

– А теперь слушай меня внимательно. Ещё раз сравнишь наши отношения с проституцией – отлуплю и сильнее, чем в тот раз. Если я предлагаю тебе что-то, то, значит, я знаю, о чём говорю. Я это делаю не из желания благотворительности. Не собираюсь выбрасывать деньги на ветер, только чтобы потешить твоё эго и показать тебе, что и как я могу. Ты должна была узнать меня, что я не из этого числа мужчин. Я предлагаю тебе это, потому что уверен, у тебя будут клиенты, а я буду получать проценты, как твой инвестор, – чётко выговаривает он.

– И всё же, не надо. Прости, если обидела, но я вижу это иначе, – мотаю я головой.

– Зато я тебя вижу не так, как ты видишь себя. И пора тебе прекратить примерять на меня поступки твоего отца. Я не покупаю тебя и не продаю. Я отвечаю за тебя, забочусь о тебе, я… – он замолкает, и я перевожу заинтересованный взгляд на него, ожидая заветных слов. Но он сжимает губы, и его руки прокручиваются по рулю.

– Нам пора, я голоден, – бросает он, выруливая на дорогу, нажимая сильнее на газ и показывая мне все возможности «Ламборгини».

Кривлюсь от выговора Ника, но молчу, проглатывая обиду. Я знаю, что он не мой отец, знаю, что всё иначе. Но… но всё же… что-то не даёт мне свободно наслаждаться жизнью рядом с ним.

– М-м-м, как вкусно пахнет, – тяну я, входя в квартиру, пока Ник вводит пароль для сигнализации.

– Согласен, я пока разложу всё, – кивает он, снимая на ходу джемпер и бросая его на диван.

Быстро стягивая с себя куртку, бросаю её на рюкзак, лежащий на полу, и иду в гостевую ванную. Сполоснув руки, я возвращаюсь уже к накрытому столу, в тот момент, когда Ник откупоривает бутылку вина.

– Не против? – Изогнув бровь, спрашивает он, уже наливая напиток по бокалам.

– Нет, – я принимаю бокал из рук Ника, и он открывает передо мной стейк с овощами.

– Боже, оказывается, я очень голодна, – говорю, набрасываясь на еду, пока Ник неторопливо раскладывает салфетку. А затем, смотрит, как я с удовольствием ем уже третий кусочек мяса, отбрасывает манеры, смакуя блюдо.

И это прекрасно. Не нужно ни ресторанов, ни обслуживания, а лишь два изголодавшихся на природе человека, чтобы я ощутила семью. Но тяжёлое предчувствие сдавило горло, что я поперхнулась и запила всё вином до дна. Не могу объяснить, почему сегодня мои мысли крутятся вокруг очага, детей, стабильности и будущего. Но я понимаю, что это всё, о чём я могла бы мечтать в жизни. И больше никого. Я бы стала для него всем, что ему нужно, только бы не отпускал.

– Может быть, тебе принести мой ноутбук, и ты их нормально посмотришь? – Предлагает Ник, и я отрываюсь от нашей фотографии, которая, на удивление, стала моей любимой. Ведь я ожидала смазанный, нечёткий и ужасный снимок. А вышло даже более чем.

– Да, это было бы здорово, – улыбаюсь я, и он откладывает планшет с котировкой акций на сегодня, вставая с дивана и уходя.

Весь день у нас выдался семейным. Мы поужинали, сидим на диване, он рядом, спокойный и нормальный. Собака спит у ног, горит камин, и всё прекрасно. Только вот отчего всё это меня напрягает? Не может у меня быть всё так легко и просто. Я бы в это не поверила.

– Держи, – Ник укладывает на моих коленях ноутбук, и в ячейку вставляет флешку, соединяя её с «Макбуком».

– Спасибо, – я удобнее располагаюсь на диване, облокачиваясь спиной о плечо Ника, и открываю наши фотографии.

Он очень фотогеничен, но каждая фотография передала его озабоченность какой-то проблемой. Везде практически его брови сдвинуты, и он думает о чём-то, а когда я его звала, глаза вышли пустыми. Но это не он. У меня была настоящая возможность запечатлеть его таким, каким я вижу, но у меня ничего не вышло.

Ник передвигает меня, говоря, что обновит вино, и я киваю, теперь садясь правильно, лишаясь его тепла. Он ставит передо мной бокал, а сам куда-то уходит, давая мне возможность насладиться нашим фото тайно.

– Мишель, – зовёт меня Ник, и я откладываю ноутбук, поворачиваясь к нему.

– Да? Хочешь посмотреть? – Предлагая, указываю на экран.

– Нет, уж точно нет, – качает он головой, опускаясь на диван.

– Я хотел с тобой поговорить. Это серьёзный разговор, – медленно произносит он, допивая вино из бокала.

Киваю, хмурясь от его слов, и рой мыслей взрывается в голове от возможных тем этого разговора.

– Я должен признаться тебе кое в чём, – Ник отводит глаза, вставая и снова садясь на диван.

– В чём?

– Я… – он делает громкий вздох, а затем поднимает голову на меня. – Я тебе соврал. Я столько раз говорил о честности, но сам соврал тебе. Соврал два раза, и сейчас бы хотел сказать правду. Она необходима мне, чтобы начать жить иначе. Мне многое надо поправить в своей жизни… со многим распрощаться, а кое-что наоборот приблизить. Но это я бы хотел сделать в первую очередь. Я прошу прощения у тебя за ложь. Но у меня были на то причины, ведь я даже не ожидал, что ты будешь сидеть на моём диване с моим ноутбуком и моя собака будет лежать у твоих ног, совершенно игнорируя меня. Я не предполагал такого, и я соврал, только чтобы ты не ушла.

Сглатываю от неприятных ощущений внутри и выпрямляюсь, садясь ровнее. Шторм реагирует на мои действия и тоже встаёт, и теперь мы оба ожидающе смотрим на Ника, готового впустить меня ещё глубже. Только вот выдержу ли я очередной правды моей иллюзии?

– Расскажи, – стараясь предложить это мягко, выходит у меня очень нервно, и Ник чувствует это, кривя нос, и немного отодвигаясь от меня.

– В ту ночь. В ночь, когда ты была… когда всё это случилось, я был на сессии. Я был в городе, не мог видеть никого, мне требовалось… просто требовалось что-то сделать, потому что я был сильно зол. Того парня, что спровоцировал меня, так и не нашли, он исчез, ни единого упоминания ни в одной базе страны. Его не существует, и я…я не мог думать, а мне необходимо это было. И я поехал, был готов, уже полностью готов, когда меня оторвали и доложили, что ты едешь ко мне. Я сначала ещё сильнее разозлился, ведь предупредил тебя, но потом что-то внутри… это сложно объяснить, я почувствовал, что тебе плохо. И уехал, увидел всё это, но злость никуда не делась, она была во мне. Всё время сжигала меня внутри, и в тот вечер, когда мы встретили твоего отца, мне захотелось выплеснуть её. Я захотел ударить твоего отца, избить его до смерти за его слова. Слишком глубоко задел он меня. А потом всё смешалось, я видел тебя, я слышал тебя и ушёл, решив, что так лучше… для тебя. Убедил себя, что правильно всё, ведь я… Да ты только посмотри на меня, – он вскакивает с места, расставляя руки.